Скверные времена настали. В Ковчеге шестую неделю не прекращалась метель, под которой тлели беспорядки. Требуя политических перемен, разный сброд творил беспредел.
Труба, наш предводитель, всё чаще заводил разговор о провинции, маленьком доме на краю Утёса. Надо думать, он бубнил об этом неспроста, и момент, когда он решит свалить на тёплую периферию, был близок.
- Салабон! – хрипло крикнул Труба, ответа не последовало, и он так пнул ржавый стул, что тот врезался в стену и упал с грохотом.
Заспанная морда нашего лысого пьяницы недружелюбно оторвалась от стола. Это искреннее недоумение вызвало желание у Трубы дать ему пару пинков.
- Собирай шмот, Салабон, - сипло прохрипел Труба.
- Совсем ополоумел, ржавый?
- На площади что-то произошло, - ворчал Труба, натягивая потертые доспехи. – О, святое свинство!
Споткнувшись о завязки поножей, он упал. Бледный, потный, старый, тяжело и с одышкой дышал. Суровая зима старику на пользу не шла. Салабон поднял его.
- Что-то страшное объявилось в нашем городе. Что-то, что никому не понравится увидеть долгой ночью… - Он снова побледнел и крупные капли пота покрыли его лоб.
- Тебе не привиделось? Может, это горячка у тебя от долгой пьянки? – Салабон недоверчиво оглядывал старика.
- Всё… не так. Пиво не причём. Не перебивай! Я его видел. – Труба говорил медленно, выплевывая слова по одиночке. – Видел эту горящую тварь, рогатая тень его липким туманом накрыла город...
[xfgiven_iframe][/xfgiven_iframe]Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.